Образы пророков в русской иконописи

История древнерусской живописи, иконография и сюжеты икон - на портале Иконовед.рф

Пророки – в прямом значении слова – те, кому дан дар прорицания, озарённые Богом провозвестники будущего. Это святые, о которых повествует Ветхий Завет. О пророках в Библии повествуется там, где рассказана история израильского народа после получения им от Бога скрижалей Завета, после дарования ему Богом Закона, по которому следует жить. И пророки, исполненные божественного вдохновения, обличают народ и правителей, когда те отступают от Закона, пророчат судьбы отступников, пророчат и грядущие судьбы мира и свершения Бога в нём.

Христианство чтило в пророках постижение ими единого Бога, каким он раскрывался людям в Ветхом Завете, ту верность этому Богу, в котором стяжали они благодать, обрели пророческий дар. И как весь Ветхий Завет понимается христианством как приготовление к Новому Завету, так прорицания пророков толкуются как как предсказания о воплощении Бога, о пришествии Мессии Иисуса Христа.

Пророки из всех лиц Ветхого Завета чаще всего изображались древнерусским искусством. Сила личности, которую проявляли они, отстаивая веру в истинного Бога, глубина их пророчеств, в которых видели не только предсказания Иисуса Христа, но и Богородицы, привлекали художников, вдохновляли их на создание ярких и очень разнообразных образов.

Илья-пророк

Глубоко почитался на Руси и очень часто изображался древнерусским искусством ветхозаветный пророк Илия.
Библия рассказывает, что Илия, некий «фесвитянин из жителей галаадских», явился к царю Ахаву, когда тот, женившись на финикиянке Иезавели, начинает служить не единому Богу, а финикийскому божеству Ваалу, ставит ему жертвенник. Грозно явление Илии перед Ахавом и народом. Трудную жизнь отшельника, приблизившую его к Богу, вёл он до этого: он зарос волосами, одет в милоть (одежду из шкур), препоясан кожаным поясом. Илия утверждает свою верность единому Богу и предрекает отступившим от него страшную засуху, когда не будет ни росы, ни дождя, и что пройдёт дождь только по слову его, Илии.

Голос Бога велит после этого Илие удалиться к потоку Хораф, что напротив Иордана, где будет вода и где пищу ему будут приносить вороны. В стране начинается засуха, а Илия живёт у потока, питаемый воронами, пока и там не иссякает вода. Тогда Илия слышит голос Бога, пославший его в Сарепту, где его будет кормит некая вдова. Пока Илия живёт у вдовы, чудесно умножаются в её кадке мука, а в кувшине масло, но затем случается несчастье – умирает её сын. Но, воззвав к Богу, Иллия возвратил его к жизни, после чего вдова говорит: «Теперь-то я узнала, что ты человек Божий и что слово в устах твоих истина».

Через три года Бог велит Илие вернуться к Ахаву и сказать ему, что Бог обещает послать дождь на землю. Вернувшись, Илия велит собрать на горе Кармил всех жрецов, служащих Ваалу, и весь народ. Он предлагает им взять разделанную тушу телёнка, положить на кострище и просить у своих богов огня, чтобы изжарить его. Жрецы Ваала сделали так, но сколько они громкими голосами не заклинали своих богов, огня в кострище не было. Тогда Илия сложил жертвенник своему Богу, сделал на нём кострище, положил телёнка и трижды полил водой и дрова, и жертву. Как только воззвал Илия к своему Богу, огонь ударил в дрова и поглотил и жертву, и дрова, и камни, и воду. Тогда народ прославил единого Бога, и появилось облако и пошёл дождь. Илия же велел схватить жрецов Вааловых и заколоть их.

Спасаясь от мести Иезавели, главной покровительницы жрецов Ваала, Илия опять уходит в пустыню. Там Илия просит у Бога смерти, но явившийся ему во сне ангел приносит ему пищу и предрекает не смерть, а дальнюю дорогу. Долго, сорок дней и сорок ночей, идёт Илия по пустыне, пока у горы Хорив не повелевает ему голос стать перед Богом. Он говорит, что Бог будет не в ветре, не в землетрясении, не в огне, а в тихом дуновении. После чего начинается сильный ветер, вспышки огня, сотрясается земля, а затем в тихом дуновении чувствует Илия присутствие Бога. Бог направляет Илию на новые служения.

Илия прорицает гибель всему дому Ахава, а затем и новому царю, пославшему вопрошать о будущем своем не Бога, а Вельзевула. Новый царь посылает схватить Илию, но дважды на посланных нисходит огонь и уничтожает их, а пророчества Илии сбываются. Бог забирает праведного Илию живым на небо. В этот день перед Илией и его учеником, пророком Елисеем, расступаются воды Иордана, является огненная колесница, которая уносит Илию и он исчезает в небе.

Взятый живым на небо праведник Илия почитался христианством за его подтверждённую этим близость к Богу. Именно Илия является Иисусу Христу во время Преображения. Считалось, что он придет вместе со Спасом на землю перед последним, Страшным судом. Почитался Илия и как великий, владеющий пророческим даром обличитель язычества, как пустынник-отшельник. Идущий по его слову дождь и нисходящий с неба огонь связывали его в народном сознании с властью над этими стихиями. Эти глубокие и разнообразные мотивы почитания Илии объясняют частое обращение к нему древнерусского искусства, многое определяют они и в созданных этим искусством образах ветхозаветного порока.

Образ Ильи-пророка в иконописи

Одна из знаменитейших русских икон Пророка Илии – происходящая из села Выбуты под Псковом, написанная в XIII столетии так называемая житийная икона пророка. В центре иконы – в её среднике мастер изобразил Илию могучим старцем, сидящим среди отрогов гор. Задумчиво опёрся Илия головой на руку, к небу воздет его лик. Он предстаёт здесь «внимающим Богу в тихом дуновении». Это внимание наделяет его взгляд светлой глубиной прозрения, а его лик, осенённый серебристо-голубыми волосами, его мощная фигура в багряных и серебристых одеждах полны таинственного, безмерного покоя, в котором это дуновение только и может быть услышано.

Мощь Илии предстаёт на этой иконе неотделимой от глубинного общения с Богом, загадочным присутствием Божества преображён и мир вокруг него резко очерчены лишь означающие пустыню горы небывалых багряно-терракотовых, покрытые редкими чёрными травами. Таинственную тишину образа усиливает и сам фон иконы. По древней псковской традиции свет вечности здесь изображает сдержанное в своём сиянии олово.

Икона Илья Пророк. XIII в.
ГТГ. Москва

Вокруг средника, по бокам идут отдельные композиции – клейма, в которых предстаёт житие Илии. Сохранилось несколько из них: Илия прорицает засуху; трпезует с сарептской вдовой; совершает жертвоприношение со жрецами; пророчит Ахаву. В том же сдержанном свечении олова сдержанно и спокойно разворачивается действие в клеймах, исполненными величия предстают те события жизни Илии, где явно выступает осенившая его Божья благодать.

Значительное место занимают образы пророка Илии в наследии Великого Новгорода. В середине XV века была написана икона, где великим прозорливцем, преображённым осенившим его пророческим даром предстаёт святой Илия. Он изображён по пояс одетым в хитон и милоть, на алом фоне (этот излюбленный в Новгороде способ изображения вечного света уже сам по себе наделяет всё изображение яркой, открытой энергией). Пронзителен взгляд его тёмных глаз, как идущая изнутри энергия, жарким свечением наполняют его узкий, аскетический лик ало-розовые охры, и лежащие поверх них вспышки белил. Светом пронизаны и ниспадающие до плеч космы волос, и развевающиеся пряди бороды. Ярко вспыхивает он и в резко очерченных кистях рук – и в той, что сложена в жесте приятия благодати, и в той, что сжимает свиток. Глубоким тёмно-лиловым тоном написана милоть Илии, и рядом с ней особенно светоносен жёлтый хитон, сгустко энергии сияет на её фоне свиток, написанный тёмно-алым светом.

Пророки Даниил, Давид, Соломон

Другие пророки (а в Библии их множество) изображались в древнерусском искусстве, именно и только как несущие своё пророчество о воплотившемся Боге. Так изображает трёх пророков – Даниила, Давида и Соломона – знаменитая икона, написанная в 1497 г. новгродским мастером для иконостаса Успенского собора Кирилло-Белозерского монастыря. На золотом фоне изображены по пояс пророк Данил в пророческой шапочке и в коронах цари – пророки Давид и Соломон со свитками в руках. Среди прорицаний пророка Даниила, прославившегося своей верности Богу в Вавилонском плену, есть пророчество о «горе нерукосечной», о чудесно отделившемся от горы камне, поразившем зловещего идола.

Икона Даниил, Давид и Соломон.
Из иконостаса Успенского собора Кирилло-Белозерского монастыря. 1497 г.
ГТГ. Москва

Это пророчество понималось как предсказание о неискусомужней Богородице, таинственно родившей сына — оплоте против зла, скверны. Царь Давид был первым, кто замыслил строительство Иерусалимского храма, а его сыну Соломону было дано построить этот храм – жилище Бога, предзнаменовавшее приход в мир Богоматери – живого храма, ставшего вместилищем воплотившегося Бога. В изречениях Соломона есть слова, предвещающие, что высшую славу мира обретёт Дева, а в псалмах, сочинённых Давидом, прямо говорится о Деве, которая будет «святым киотом», «святым вместилищем».

Именно эти пророчества о Деве написаны на иконе на свитках царей, предвосхитивших её появление построением храма. Полнее всех раскрывается истина в предсказаниях Давида – и торжественно, фронтально изображён он на иконе между двумя пророками, в жесте приятия благодати высоко поднята его рука. Этим жестом наделены и два других пророка, но мягко склоняются они к Давиду, вьются к нему из свитки, словно в некоей безмолвной беседе дополняется, расширяется истина. Осенённые благодатью, зримо преображены ею все три пророка. Светом полны их самоуглублённые, сосредоточенные лики, ясную, невозможную в житейской суете красоту обретают их черты и даже их одежды. Сияют короны и алые плащи, бесконечно глубок иссиня-зелёный тон хитонов, отделанных золотом, усыпанных россыпью драгоценных камней.
Очень важный для древнерусского искусства мотив постижения истины получал яркое воплощение в созданных им образах пророков.

Н.А. Барская. «Сюжеты и образы древнерусской живописи». 1993 г.